Критика

Простые люди поговаривают, будто гениальность есть сумасшествие или юродство, и всякий одаренный по-своему блажен. Богом, дьяволом, судьбой или какой другой непостижимой силой явлен он миру – загадка нерешаемая. Но человечество непрестанно задается вопросами о том, откуда приходят гении и почему так нечасто родятся, что делает их отличными и почему они исчезают, не рассказав о главном.

Вот и Дина Рубина – один из сильнейших прозаиков современности (в 2007 году она стала лауреатом «Большой книги», третья премия Дине Ильиничне досталась за произведение «На солнечной стороне улицы») – написала новую, как настаивают издатели, мистическую книгу «Почерк Леонардо».

Роман получился многоплановый, сильный, но в то же время легкий, затягивающий. Открываешь книгу, будто входишь в воду, и чем дальше и глубже, тем легче плыть.

Главная героиня Анна, Аня, Нюта – циркачка, левша, провидица странная, неотмирная, живущая по своим (а может, и по божественным) неведомым законам. «Ее природа создала по какому-то спецзаказу. Идеальное существо для прыжков, растяжек и прочих трюков». Несется по жизни с бешеной скоростью (арендуя в каждой стране мотоцикл), будто торопится воплотить какой-то высший замысел. А, вроде бы, на первый взгляд, занимается фокусами с зеркалами. Но в то же время свободная, никому не принадлежащая. Невероятно сильный образ. Пожалуй, сегодня о таких женщинах еще не писали.

Но давайте обо всем по порядку. Вначале был ребенок. Брошенный, по несчастной случайности детдомовский, по счастливой – состоящий в родстве с загадочным предсказателем Вольфом Мессингом. Эта гениальность, переданная через поколение, сделала Анну практически неспособной к нормальному (точнее, людям привычному) контакту с миром. Переученная левша (может, от сатаны – судачили глупые), читающая слова наоборот, с ходу запоминающая иностранные языки, науки. Существует в своем перевернутом мире, пишет зеркальным почерком, как славный итальянец Леонардо (отсюда и загадочное название романа), и все смотрит, смотрит в таинственную глубину. От беса что-то в ней и от ангела, но от последнего все же больше. Принцип ее жизни сравним со своеобразным монашеством в миру. Рубина будто выстраивает линию: гений – святой – ангел. Тут уж кому как повезет: кто-то дотягивает и входит в сонм, а кто-то, подобно Нюте, пренебрежительно отвергает дар. Анну не волнуют деньги, одежда, люди. То есть к некоторым людям она хорошо относится, даже очень (к тем, кто сумел увидеть ее такой, какая она есть, и заговорил на равных), а вот с другими просто живет рядом. Точно не замечает большей части происходящего – у нее особые отношения с миром. Но порой она выкрикивает неизвестно откуда явившееся пророчество. Так, в цирковом училище предсказала гибель сокурсницы, а в раннем детстве – смерть няньки Полины на операционном столе. Одновременно ей свойственно и презрение к Высшему.

Язык книги удивительный. Цветной, емкий – не те слова, которыми следует его характеризовать. Скорее, он цельный, живой. Историю рассказывают несколько повествователей и автор, поэтому в романе звучит чудесная многоголосица (книга, если угодно, полифонична). «Каждая голова что-нибудь символизирует – скорее всего, тип человеческого темперамента или особенность мировоззрения», «миг узнавания себя в зеркале всю жизнь был как затяжной прыжок с парашютом. Никогда не могла слиться со своим отражением». А через несколько страниц - французский, полнокровный украинский говор, простая русская речь (мы сегодня отвыкли от прозы такого качества). Роман наполнен звуками, движением, смыслами, так и хочется сказать, будто сама жизнь. То и дело слышится, как звучит фагот Сени (одного из рассказчиков, до одури влюбленного в Аню), ему вторит, а порой и вовсе ведет свою партию Анина губная гармошка: «Есть ли что банальней смерти на войне / И сентиментальней встречи при луне, / Есть ли что круглей твоих колен»…

Глубокая мысль, восходящая в чем-то к Платоновским эйдосам, в чем-то к «его мифу о “половинках”» и к многим другим философам. Зеркала все-таки штука таинственная. Может, и правда, есть там своя зеркальная материя, другой мир, параллельный или перевернутый. Сразу и не разберешь, кто от кого зависит: мы от него или он от нас. Аня видит там свое. Умершую маму, скорое будущее, притягательное дивное место. Но дар, как правило, тяжек. И ноша нелегка. 

«Ее все чаще мучили головные боли, донимал шум в ушах. <…> В юности она умела отсекать в себе чужие голоса, отвести звуковую тучу над головой, мысленно протереть зеркала… <…> Она выстраивала зеркальный коридор, по которому устремлялась, стараясь проскочить загруженные зоны… Легче всего было в дороге – на мотоцикле, в машине, поездах… в самолетах».

У Дины Рубиной есть удивительное свойство – о чем бы она ни писала, рассказ получается светлый. Даже трагический финал легок. 

«…Там глубокими синими зеркалами распахнулись два небесных озера, чарующе медленно меняя линии берегов».

Гениям одно, а людям другое, загадка почти разгадана, ответ на главный вопрос еще чуть-чуть, и будет получен, но не сегодня, не нами, лучше посмотреть на прощание в зеркало да поиграть на фаготе и гармошке…